«Таких деток сложно одеть». Мама особенного ребенка шьет одежду для детей с инвалидностью

17-18 июня в рамках Петербургского международного экономического форума состоялся международный конкурс дизайна адаптивной одежды «На крыльях».

Организаторы декларируют, что конкурс направлен на продвижение инклюзивной моды, развитие реабилитационной индустрии, создание современной адаптивной одежды, в которой сочетаются дизайн, безопасность и удобство, а также на социализацию людей с инвалидностью, обмен опытом.
Одной из участниц конкурса стала Анна Ладочкина из Североуральска, шьющая одежду для особенных детей.
«На крыльях» — очень масштабное мероприятие. Было подано 289 заявок из семи стран. 89 участников прошли в финал, я в их числе. Потом был еще один отбор. В моей номинации должны были принять участие 17 брендов, приняли 10. В первый день прошел показ, представляли коллекции. Во второй день провели экскурсию по Эрмитажу. Было очень много прессы. Письмо с предложением принять участие мне прислали организаторы. Еще удивилась, откуда про меня узнали организаторы международного конкурса, - отмечает Анна. - Видимо, им родители детей, для которых шью, рассказали. Они писали, что будет такой конкурс, Аня, прими, мол, участие, попробуй, у тебя такие вещи интересные, удобные...

У сына Анны, 10-летнего Вани, тяжелая форма детского церебрального паралича, он не ходит, не видит, не держит голову. 
«Я ведь даже не швея по образованию. В свое время училась на модельера-дизайнера по трикотажу в колледже технологий красоты в Екатеринбурге. Но так вышло, что ушла с третьего курса, диплом не получила. И не планировала работать по этому направлению. Это даже не хобби, а вынужденная мера, чтобы помочь сыну. Когда стало нужно, начала вспоминать навыки», — рассказывает Анна.
И вспоминает, как однажды Ваня попал в реанимацию с приступом эпилепсии, а на нее накричали врачи. 

«Они сказали: «Вы, как мама такого ребенка, должны понимать, что пока мы пытаемся его раздеть, а это очень сложно во время судорог, то теряем драгоценное время, клетки мозга гибнут». Стало очень обидно, я расплакалась. А они спрашивают: «Мы режем одежду?» Отвечаю: «Режьте». После этого задумалась: во время приступов к сыну приезжает «Скорая помощь», время, потраченное на одевание и раздевание, драгоценно. Потихонечку начала отшивать своему сыну. За собственные деньги купила две промышленные швейные машины. Мамочки таких же детей спрашивали, где взяла? Отвечала, что сама сшила. Постепенно пошли заказы. Сработало сарафанное радио. 6 лет шила дома: выделила комнату, сделала себе мастерскую. Заказы отправляла по всей стране. Никакой рекламы не давала. Я в этом ничего особо не понимаю, да и времени не было. Сделала страницы в социальных сетях. Выставляла работу в «Одноклассниках», сейчас основная группа в соцсети «ВКонтакте». Были заказчики из Германии, стран ближнего зарубежья. Но сейчас сложно все с платежными системами», — рассказывает Анна.
Года два назад ее пригласили на выставку адаптивной одежды в Москву. 
«После той поездки приняла решение открыть небольшое ателье. Взяла отпускные мужа и с них сняла в Североуральске небольшое помещение, купила дополнительное оборудование, ткани. Кредитов не брала. Деньги, полученные от выполнения заказов, вкладывала в пошив. В основном шью сама, где-то отшивают девочки: у меня есть приходящие швеи. К сожалению, найти свободную швею в нашем городе — это проблема. Поэтому, когда муж приходит со смены, я убегаю на работу. Он в шахте трудится, забойщик. Когда у супруга выходной, он сидит с сыном, а я снова убегаю на работу», — отмечает Анна Ладочкина. 

Она говорит, что ниша детской и подростковой адаптивной одежды, на которой специализируется ее ателье, была по сути достаточно свободной. 
«Возможно, это из-за специфики. Таких деток сложно одеть, это очень большая проблема для родителей. Мы с вами обычные, нормальные люди, пришли в магазин и что-то купили. А у таких детей очень сильная спастика («неправильное» состояние мышц рук и ног, при котором их становится трудно сгибать и разгибать, — прим. ред.), когда сложно продеть руку в кофту, есть контрактуры (ограничение подвижности в суставе, — прим. редакция). Ты сам, как родитель, устаешь, ребенок мучается…
Я шью, например, комбинезоны, похожие на коконы: положил ребенка, застегнул замок и всё, поехали. Не переживаешь, что малышу холодно. И врачам проще. Меньше проблем, если, например, нужно взять кровь… А то, обычно, пока рукав вытащишь, столько времени пройдет. Когда мы теперь привозим ребенка в больницу, медики говорят: "Господи, как удобно, никаких сложностей”. Быстренько все манипуляции провели и отпустили. 
Еще из основного — это слюнявчики, то есть у них гиперсаливация (слюнотечение) — состояние, при котором наблюдается чрезмерная выработка слюны. Слюнки текут постоянно… Это мокрые кофточки, футболки, майки… Поэтому их нужно постоянно менять. Это очень сложно для ребенка, выматывает», — отмечает Анна. 
Добавляет: 
«Еще работаю с одним из специализированных магазинов в Екатеринбурге. Приехали купить сыну коляску. Директор магазина увидела Ваню в эргономичной одежде. Узнала, что ее я сшила сама и предложила сотрудничество. Они второй год присылают заказы, а я отшиваю. У них три филиала: Екатеринбург, Тюмень, Новосибирск. Туда тоже заказы уходят».
Анна говорит, что помнит каждый выполненный заказ: 
«В Питере на второй день конкурса переходила пешеходный переход и встретила мамочку с ребенком-инвалидом в коляске. Малыш сидел в комбинезоне моего производства. Помню, как его отшивала».

Анна признается, что когда пришло предложение принять участие в конкурсе «На крыльях», она раздумывала, стоит ли ехать в Санкт-Петербург? 
- Все-таки это достаточно затратно по финансам. Я ведь без какой-либо поддержки поехала. Многие из участников конкурса приехали с поддержкой, региональные власти, местные помогали с оплатой дороги, проживания… Кому-то гранты выделяют, снимают коммунальные платежи. Плюс сложно было оставить сына. Но муж меня поддержал, остался с сыном дома и отпустил меня на конкурс, - Анна не жалеет о поездке. - Посмотрела на работу других. Пообщалась с людьми. На форуме разговорилась с мужчиной с протезом руки. Спросила: «Подскажите, что нужно для большего комфорта?» Объяснил, что, например, в рукава обычной одежды протез не проходит, рукава узкие. На кончиках пальцев протеза силиконовые накладки, которые рвутся, портятся. Замена будет весьма дорогостоящей. Помогает адаптивная одежда. Если раньше, сказал мужчина, он 40 минут тратил на то, чтобы одеть кофту, сейчас это занимает 5-7 минут. Ну еще для них очень важна самостоятельность - даже в таком вопросе, как просто одеться.
В планах у Анны запустить пошив адаптивной одежды для взрослых - инвалидов, колясочников. 
«Сейчас разрабатываю взрослые модели. Это длительный процесс, потому что нужно учесть нюансы, как говорят, “отработать” модель, лекала “отработать”. Взрослая линия будет, но позже», - говорит Ладочкина. 

Еще у нее есть мечта - выпустить коллекцию для школьников. 
«Очень многие детки с инвалидностью сейчас посещают школы. Действует программа, по которой соцфонд выделяет сертификаты на одежду для детей и взрослых — на ортобрюки и комплекты функционально-эстетической одежды. Мы их принимаем. Родители могут позволить себе купить и верхнюю одежду, и трикотаж. Это направление очень активно развивается. Сейчас пытаемся выйти на маркетплейс Ozon. Там принимают сертификаты. В стадии оформления «Честный знак» (национальная система цифровой маркировки товаров, которая позволяет отслеживать их путь от производителя до конечного потребителя, введенная, чтобы защитить рынок от подделок, — прим. ред.). 
Ну, это все, конечно, будет, если получится найти профессиональных швей. 
Закрываться точно не планирую. Чувствую, как бы пафосно ни звучало, что это нужно людям».